абитуриенту
театральные новости
расписание
афиша
объявления
контакты
актерское агентство

ПРЕДИСЛОВИЕ

Беседу ведёт художественный руководитель театра-школы "Образ"
Сергей Анатольевич Базаров

Вы держите в руках книжку, которая рассказывает о курсах актерского мастерства для жизни и для сцены и семинаре-тренинге «Искусство жить» Театра-школы «Образ». Вам почему-то стало интересно взять ее и полистать. Возможно, вас привлекло имя Школы, возможно, вам близко наше убеждение, что жизнь – это игра, и наверняка вы хотите что-то изменить в своей жизни. То, что вы прочитаете ниже, я говорю на вводных лекциях для наших будущих студентов, - т.е. я расскажу, что такое Театр-школа «Образ», что мы там делаем и чему учимся.

Я написал эту брошюру, потому почувствовал потребность поделиться тем, что кажется мне сейчас простым и очевидным (когда-то я этого не видел и не понимал) и помогает мне чувствовать себя в этой жизни легко и комфортно. Я надеюсь, что кому-то эта информация обязательно поможет. Прекрасно, если она приведет вас в нашу Школу, - мне бы этого очень хотелось, потому что моя деятельность не имеет смысла вне общения и обмена знаниями с моими студентами. Но даже если мы, как я говорю на лекциях, видимся в последний раз, я уверен, вы сможете использовать полученную информацию во благо себе и окружающим.

Книжка состоит из двух частей: в первой я расскажу о целях и программе актерских курсов Театра-школы «Образ», а во второй – изложу цели и программу семинара-тренинга «Искусство жить». В обоих случаях я попробую объяснить вам, почему у нас именно такие цели и программы, и какое отношение это имеет к вам. Если вы сомневаетесь с чего начать чтение, то имейте в виду: и курсы и семинар – это две стороны одного и того же принципа, принципа «игры», который действует не только на сцене, но и в жизни. Курсы – для тех, кто хочет заниматься театром профессионально или развить с помощью театра актерские умения для использования их в повседневной жизни. Семинар – это комплекс психотехник для управления своим состоянием, и как следствие для управления событиями собственной жизни. В программу семинара в концентрированном виде входят те психотехники, которые мы используем и в программе актерских курсов для того, чтобы помочь актеру преодолеть боязнь публичного одиночества и существовать на сцене максимально комфортно.

Я не знаю, кто сейчас читает эти строки: может, вы руководите фирмой, может, занимаетесь домашним хозяйством, может, учитесь в школе. Но я точно знаю, что вы неравнодушный и интересующийся человек.

Давайте знакомиться. Меня зовут Сергей Базаров (моя «литературная» фамилия – не псевдоним), я художественный руководитель Театра-школы «Образ». Я разрабатываю программы и веду основные предметы в Школе, которую основал 10 лет назад. Я закончил Высшее театральное училище им. Щепкина (это Школа Малого театра), т.е. первому образованию я актер и режиссер. Второе – психологическое – образование я получил, закончив психологический факультет Ленинградского государственного университета.

Театр – это моя первая и основная любовь. Заниматься психологией я стал по необходимости. При преподавании актерского мастерства я столкнулся с тем, что основные проблемы, которые приносят с собой студенты, психологического свойства, и именно это мешает им полноценно заниматься театром. Пришлось получать второе образование. В Театре-школе «Образ» мы преподаем актерское мастерство по системе Михаила Чехова, я работаю по этой системе почти 20 лет. Над психологическим семинаром-тренингом «Искусство жить» я работаю с 1998 года, в нем используются достижения разных школ и направлений, которые наша Школа собрала в одну простую и универсальную систему.

Курсы актерского мастерства для жизни и для сцены

Я за традиционное обучение!

Как вы знаете, я закончил Школу Малого театра. Это театр с историей и традициями, и как выпускник этой Школы, я тоже сторонник традиционного обучения. Что это значит? Традиционное обучение в моем понимании - это вначале хорошее конкретное ремесло, а потом уже поиск новых форм, о которых сейчас везде идет речь.

Мы с вами живем в интересное время: практически нет ограничений для самовыражения. Все стали свободными, и появилась такая великолепная фраза: «А я так вижу! А я так понимаю. А я так слышу. А я так чувствую». Вроде бы неплохо, да? Но часто эта так называемая свобода играет коварную роль. У меня есть знакомый скульптор, он, как выпьет, начинает вытворять разные вещи. Однажды на моих глазах он перевернул стул и спрашивает меня: «Сергей, ты знаешь, что это?». Я говорю: «Нет». Он говорит: «Это свобода!» - «А почему?». – «А я так вижу!». Вот попробуй с ним поговори – он так видит.

В последние двадцать лет, со времен перестройки в театре очень много экспериментируют с формой. Каких только спектаклей я за это время не насмотрелся! Я видел спектакль в вагоне метро, ночью катался по кольцевой ветке и смотрел спектакль.
Я смотрел спектакль по повести Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» в электричке, которая шла по маршруту, указанному в названии). Я купил билет, сел в вагон электрички, половина вагона были актеры, половина – зрители. Ехали в Петушки – смотрели первый акт, обратно – второй акт, потом шли в ресторан. Вот такой день.
Я смотрел «Ромео и Джульетту» в бане с бассейном: голые актеры ныряли в воду и оттуда произносили монологи.
Я смотрел «Гамлета», где актеры ходили в кожаных куртках с автоматом.
Смотрел «Бесов» Достоевского в постановке Анатолия Васильева в квартире. Это было очень интересно: в ванной топили Шатова (в романе его топили в пруду, а тут - в ванной), и 25 человек зрителей бежали в ванную смотреть, как его топят. Потом надо было бежать в туалет, смотреть, как тошнит Ставрогина от осознания содеянного, и все 25 голов за этим наблюдали. Потом надо было бежать на лестницу, смотреть, что там делают следующие герои. Очень все забавно.

Сейчас в театре очень много, простите за разговорное слово, прибамбасов: есть возможность изобразить снег, дождь, туман, можно использовать разнообразные световые эффекты, можно ударить по барабанным перепонкам музыкой (есть частоты, которые вы не осознаете, но они вызывают определенные ощущения: например, страх или восторг). И человек получает ощущение, что он сразу почувствовал массу разных вещей. На самом же деле, он ничего не понял. Можно перенести зрительный зал на сцену, сцену – в зрительный зал. Но…

Я однажды задал себе вопрос: «Если все это убрать и поставить актера одного посередине сценического пространства? Убрать свет, музыку, все эти прибамбасы, то сможет ли этот актер сделать что-нибудь интересное, на что будут обращать внимание люди?».

А, в сущности, в этом нет ничего нового. Вы знаете, что театр пошел от скоморохов. Скоморох на рыночной площади стелил тряпочку, чтобы не очень пачкаться, и играл. Причем он играл, пока люди торговали, пили, орали, били друг другу морды, плевались, хохотали. Он должен был играть честно, потому что если он будет играть плохо, ему не заплатят пять копеек на хлеб. Игра была честной и конкретной. А потом появились все эти прибамбасы.

Поэтому наша Школа ставит перед собой задачу научить человека играть либо на сцене, либо в жизни – в естественных условиях, т.е. не спрятавшись за техническими приспособлениями. Для этого человек должен уметь играть. Для этого он должен владеть ремеслом.

Я не против современных художников, которые лепят мутантов по Москве-реке. Можно рисовать новые квадраты типа Малевича. Кстати, вы там что-нибудь видите? Я вот ничего не вижу. Есть ломаные линии, которые так же дорого стоят. Художник вправе делать все, что угодно. Но все-таки вначале надо разобраться с основами, с тем, что делается элементарно просто, а потом уже экспериментировать.

Зачем актеру психология?

По второму образованию я психолог. Я не собирался учиться на психологическом факультете, но когда стал преподавать, годика через три понял, что ученики приносят такое количество проблем отнюдь не театрального характера, которые мешают им чувствовать в театре свободно и легко, что мне пришлось научиться профессиональному подходу к тайникам человеческой души.

Что это за проблемы? У большинства людей существует боязнь публичного одиночества. Что такое публичное одиночество? Я выхожу на сцену, на меня смотрят 20, 30, 50 человек, я уже не говорю про 6 тысяч. Что возникает? Возникает внутренний монолог: «Как я выгляжу со стороны?». Ответ вы прекрасно знаете: «Не очень убедительно». Либо: «Как болван». Так отвечает мозг. Дыхание становится спертым, тело зажимается, кожа краснеет и хочется уйти.

Кстати, красавицы-манекенщицы не свободны. Если неожиданно кто-нибудь девушке, вышагивающей по подиуму, крикнет: «Дура!», она споткнется, я вас уверяю. Потому что это автомат. А свобода – это совершенно другая вещь, это когда человеку действительно легко и удобно. За сценой можно стоять и говорить: «Я свободен, свободен, свободен. Я сейчас выйду и сделаю». Может, вы даже несколько минут и просуществуете в свободе. Но сознание все равно вас догонит и спросит: «Так все-таки как ты выглядишь со стороны?». А вы уже наломали дров, вы уже выскочили на сцену, вы уже начали действовать. А в жизни это – уже с кем-то поругались, уже начали выяснять отношения, а потом испугались того, что сделали. Кажется, что лучше бы и не начинали.

Поэтому в нашей школе основное правило: наши студенты не выходят на сцену до тех пор, пока им туда не хочется. Гарантирую вам, что вы выйдете на сцену и сегодня, даже не заметив этого. Так же незаметно для себя вы будете играть.

Запомните, пожалуйста, на сцене вы не можете сделать ни одного движения, которого вы хоть раз не делали в жизни. Как вы его можете сделать, если вы не можете его представить? Вы не можете сказать ни одной фразы, который вы хоть раз в жизни не говорили. Иначе вы просто не знаете ту фразу.

А значит - что отличает сцену от жизни? Белиберда, которую нам с вами внушили: «Сцена – это очень важно! Это очень сложно! Там идет поиск каких-то немыслимых глубин и непостижимых высот». Это бред. На сцене все элементарно просто. Кто вам внушил эти вещи? Те люди, которые с помощью театра зарабатывают. Если завтра всем скажут, что играть легко, все полезут на сцену. А что будут кушать те люди, которые зарабатывают при помощи театра? Поэтому они придумывают и каждый день поддерживают легенду о том, что сцена – это что-то другое, это что-то святое и необычное, это для тех, кого от рождения чем-то ударили по голове, кто из мамы вышел не тем боком, а значит гениален от рождения, кого шарахнула молния в детстве и так далее. Говорят, что этому научиться невозможно, это от Бога. А все просто.

Это не умаляет значения театра. Театр – это ремесло, которое не хуже и ничем не сложнее, чем вождение трамвая. Даже если вы решили сделать какое-то сложное движение на сцене, сальто мортале, все равно сначала вы где его отработаете? Дома. Поэтому наша задача – снять накипь утверждений, что сцена – это что-то такое необычное, которые вызывают в человеке страх выйти на сцену.

Когда я рассказываю об этом на лекциях, мне возражают: «Вам очень легко рассуждать. Вас четыре года учили, тренировали, поэтому вы очень свободно себя чувствуете на сцене либо при общении». Но, вы знаете, проблема не только в отсутствии опыта, проблема возникает гораздо раньше.

Если выпустить на сцену Кремлевского дворца съездов двухлетнего ребенка, залить его светом, напихать туда 6 тысяч человек, то вы увидите удивительную вещь. Ребенок с визгом выбежит; от того, что он выбежит нескоординировано, он шлепнется; потом завизжит, покатится, вскочит; расплевывая слюну, будет что-то орать; потом он снимет штанишки, пописает (ему еще никто не говорил, что неудобно это делать публично); потом он снимет штанишки, покажет, может быть, зрительному залу попку; потом он упадет на четвереньки, и радостно воркуя, уползет. При этом вы заметите, что он ни разу не покраснеет, у него ни разу не зажмется тело, у него не будет першить в горле.

Скажите, пожалуйста, кто-нибудь родился сразу взрослым? Нет, мы все были двухлетними детьми. Скажите, пожалуйста, а куда это ушло? Нас с вами стали воспитывать. Часть из этих воспитательных техник, конечно, полезны. Нам объяснили, что в этом мире не одни Тарзаны живут, в этом мире надо взаимодействовать с людьми. Ряд техник помогли нам взаимодействовать с людьми, которые пришли в эту игру гораздо раньше, чем мы. Но часть из этих техник ограничила наши возможности. Помните, такая элементарная фраза: «Ну что ты машешь руками? На тебя же люди смотрят». Вы знаете, что если человеку сто раз сказать, что он свинья, он захрюкает. Если дать подзатыльник, он захрюкает через пятьдесят раз, если наказать, то через тридцать. Это я говорю вам как психолог. Таким образом, нас ограничили, и мы потеряли те качества, которое мы изначально имели.

Поэтому в нашей школе мы ничему не учим, мы просто возвращаем те качества, которые природа изначально заложила. Человек может все, остается только вернуть эти качества, которые необходимы для позитивной жизни.

Наши ученики приносят такую проблему, как отсутствие энергетики. Я сначала никак не мог понять, почему у молодых людей нет сил. Слава Богу, я изучаю психологию и знаю, что лень – это защитная реакция мозга. На отсутствие сил влияем не физическая усталость, мы физически не устаем, потому что не работаем физически. У нас устает голова, устает думать, сомневаться, бояться. Здесь все просто. Вы поставили перед собой цель, мозг посчитал: «Ага, если он сейчас сделает это, ему понравится, он войдет в состояние эйфории, обнаглеет и поставит более глобальную цель. У него опять получится, он обнаглеет…». И мозг вводит защитную реакцию, потому что новые цели и новые достижения – это стресс: «А тебе это надо?». А так как он не может разговаривать, то берет и просто-напросто отключает энергетику. Замечали, наверное, сидишь перед каким-то важным делом, знаешь, что если его сделаешь, то будет все хорошо, а сил нет никаких. И говоришь себе: «Пойду чайку попью!». Запомните, пожалуйста, с ленью нельзя бороться, с ленью надо хитрить. Самый лучший способ хитрить с ленью – это лениться. Кстати, смех – это тоже защитная реакция. Поэтому наверное, вы часто наблюдали, как люди сначала вляпаются в какую-нибудь неприятную ситуацию, а потом над собой смеются. Это нормальный способ, чтобы мозг не перегрузился.

Студенты приносят проблему одиночества. Хотя, если честно, я не понимаю, откуда это у людей в 15-17 лет. В одной аудитории сидит 10 одиноких людей. Нет, чтобы одному подойти к другому и сказать: «Ты знаешь, давай соединим наши одиночества». Нет, все скукожатся и настаивают на своем одиночестве. Причем балдеют от этого, потому что одинокий – это так здорово. На улице их тысячи. Нет, чтобы подойти и договориться, люди умудряются чувство одиночества холить, лелеять и оберегать от чужого вмешательства.

Например, студентам мешают установки типа «Все мужики - козлы» и «Все бабы – дуры». Какое отношение это имеет к театру? В театре есть мужчины и женщины. И все пьесы о любви. Понимаете, как можно играть любовь на сцене, и как можно играть в любовь в жизни, если ты убежден, что в представителях противоположного пола нет ни одного приличного человека. Возможно, вы так не думаете. Но это очень распространенная ситуация.

Мы с сыном едем в трамвае 1 сентября после посещения школы, в проходе стайка девчонок-одинадцатиклассниц щебечет на весь трамвай. Мой сын поворачивается к стеклу и говорит: «Вот дуры!». Это в семье, где ни одного раза не называли женщину дурой. На улице подхватил. Я знаю прекрасно, что они ему нравятся, и в нем уже просыпается инстинкт. Я дал ему деньги и посоветовал к ним подойти и угостить мороженым – потом будет легче.

Весьма часто мать наставляет дочь такими словами: «Запомни, дочка, твой папа - ….». Потом девочка уверена, что мужчины все такие, ищет единственного, не такого, но она подозревает, что все они все-таки… Находит непохожего, ждет, что он все-таки проколется, а кто ищет - тот всегда найдет, она убеждается, что он такой же, они расстаются. А потом у нее проблемы в половой сфере. Возможно, вам этот пример может показаться грубым, но это так.
Мальчик уверен, что все женщины - …., ищет единственную, находит, потому что все-таки надо с кем-то жить, но он уверен, что она обязательно окажется такой же, кто ищет – тот всегда найдет, потом они расстаются. И снова начинаются проблемы. Я говорю жесткие вещи, но это именно так. Может, вас это не касается – слава Богу. Значит любовь мы будем с вами играть весело и легко.

Вышеприведенные примеры демонстрируют психологические проблемы у молодых людей, которые мешают им и жить, и творить. Вот почему появился в нашей театральной школе такой предмет, как психотехника, и появилась задача – наработать определенное творческое состояние.

В театральных вузах психологии нет вообще. Там до сих пор занимаются по программе каменного века. Меня учили по системе Михаила Щепкина, которой уже 192 года. Правда, и программы-то нет, а есть набор приемов. Так же как нет и системы Станиславского.

Когда я стал преподавать, пришлось разбираться в этих вещах. В качестве предмета психология недавно появилась в Литературном институте. Безусловно, это полезный для литераторов предмет, но все же они работают со словом. Актер же работает с психикой, он воплощает жизнь человеческого духа. Предположим, я могу воплотить жизнь тела, мимику, жесты, движения, могу скопировать голосовое поведение. Но как можно сыграть внутренний мир, если ничего об этом не соображать? Если не знать, откуда берутся мысли, чувства, желания? Почему одни желания подталкивают меня к разрушению, а другие – к созиданию? Что такое вдохновение?

Знаете, как разгоняют психику актеры в современном театре? Ходит молодой человек по сцене и причитает: «Меня покинула мать!». Это он привыкает к предлагаемым обстоятельствам, и он нагоняет это состояние изо всех сил. А мама с утра проводила его на работу, накормила яичницей, погладила по голове и сказала: «Приходи, сынок, пораньше, я тебе картошечки пожарю». И вообще у него все хорошо. А он: «Меня покинула мать!».

Вот почему появились легенды, что творить очень трудно. Мол, тяжело играть, затрачиваться приходится. Появились легенды о том, что если одна минута в спектакле гениальная, то значит весь спектакль гениален. Непонятно, правда, за что заплатили другие люди, которые пришли не на одну минуту. Или такая легенда, что если каждый второй спектакль хороший, то это великолепно. За что заплатили люди, которые пришли на каждый первый?

Армянский актер Ваграм Папазян, знаете, что делал? Перед тем, как выходить на сцену душить Дездемону в пьесе «Отелло», он разгонял психику так: хватал пожарную лестницу за сценой, рвал ее на себя и кричал: «Папазян – плохой актер!». Становился весь красный, ему подсовывали Дездемону, он ее душил…Можно так играть? Можно, но посадите психику. И так девочки на четвертом курсе института (я хожу на вечера Щепкинского училища) поднимают тосты, и у половины из них трясутся руки. Психика уже посажена. Конечно, если преподаватель на занятии бросает на эту девочку мокрую тряпку и орет: «Я не верю», то можно сразу всех в психушку отправить. Между тем, это называется обучением. Это расшатывание психики.

Я считаю, что психически актер должен быть абсолютно нормальным человеком. Есть масса приемов, которые позволяют включить эмоцию и выключить. Это техника, и у Михаила Чехова полно таких упражнений.

Кто мы и зачем

Я вам рассказал о своем образовании и своих взглядах на театр и психологию. Теперь о целях нашей Школы. У нас две основных цели.

Первая – это помочь людям, которые совершают первые шаги в театральном искусстве.

Мы работаем по профессиональной системе и учим людей играть. В отличие от многих школ, мы не учим вообще хорошо говорить и вообще хорошо выглядеть. Это задача школ дикторов и модельных агентств. Наша задача - научить вас играть на сцене. Конечным итогом обучения игре является продукт, товар. Товаром является роль. Если вы не умеет делать роль, и не умеете показать ее, то вы ничего не умеете, как бы хорошо не ходили и как бы хорошо не говорили. Есть товар, который продается, даже если речь идет об искусстве. Наша программа в отличие от многих театральных школ нацелена на результат, который вы должны конкретно и точно показать. Т.е. наша цель помочь людям совершить первые шаги, т.е. профессионально научиться играть.

Для чего? Во-первых, для того, чтобы понять, надо ли это вам.

К сожалению, о театре сейчас молодые люди знают только по журналам «ТВ-парк», «Семь дней», по различным интервью по телевизору, которые дают люди, которые якобы кого-то из театрального мира знают. Я говорю как однокурсник Олега Меньшикова, Ольги Дроздовой, Ольги Егоровой. Когда я увидел в журнале статью «Оля сделала от меня аборт два раза», я был поражен. Потом вторая статья с подобным заголовком. Я у нее спрашиваю: «Оля, откуда такой бред?». Она говорит: «Понимаешь, надо чтобы люди читали об актере». Сейчас какая-то третья статья: «Оля думает развестись с Певцовым».

Одна из наших задач – дать вам понять: то, что вы видите на сцене и на экране телевизора или кинотеатра, это одна сотая той великой игры, которая называется «театр». 99% игры идет за кулисами, или за кинокамерой. Когда студенты, закончив театральный вуз, приходят в театральный мир, они говорят: «Ой, а нас не предупреждали».

Поэтому если через шесть месяцев (а именно на такой срок рассчитана наша программа), вы подойдете ко мне и скажете: «А я все равно хочу играть», тогда - другой разговор. Потому что 50% подходят и говорят: «Сергей, спасибо. Я понял, что это не то, что я думал». Счастливый, радостный, нормальный, умея уже играть, он говорит: «Понял, что в жизни все гораздо интереснее». Если через 6 месяцев вам не придет такая мысль, и вы не перестанете болеть театром, то мы с вами будем разговаривать уже по-другому. Т.е. тогда я уже буду вас учить играть за кулисами. Я не говорю, что там страшно, нет, там очень весело. Только все по-другому, нежели написано в журналах. Там по-своему сложная и красивая, хитрая игра.

Расскажу вам историю, как два моих студента уехали в Голливуд. Сначала их было трое. Они мужественно взялись за руки, вошли в аудиторию и сказали: «Хотим в Голливуд!». Я говорю: «Тихо! Давайте сначала поиграем». Они проучились весь курс, каждый неделю мне твердили, что хотят в Голливуд, я все оттягивал момент разговора. Потом они пришли уже вдвоем, третий в Голливуд расхотел. Мы сели, и я их спрашиваю: «Ребята, а как вы думаете, сколько стоит билет на самолет до Америки?». Они: «Не поняли». Я: «Что не поняли? А на чем вы собираетесь в Америку добираться. Пешком идти?». Они: «Ой, а мы никогда не думали об этом». Я: «Ребята, а думать-то надо. Билет стоит 800 долларов зимой, а летом 1500». Потом говорю: «А в Америке, как вы думаете, на каком языке разговаривают люди? На русском, что ли?». 600 долларов им обошлось за полгода занятий на курсах английского языка. И еще один вопрос, который я им задал: «Как вы думаете, вас там ждут?». У меня однокурсница уехала в Голливуд, сейчас там снимается. Она мне рассказывала, что когда приехала, пришла в шок: оказывается, там никто ее не ждал. И сколько она ни махала дипломом Школы Малого театра, ее спрашивали: «А что такое Малый театр?». Хорошо, у нее была виза на длительный срок, и она достала агента по актерам, причем достала и в прямом и в переносном смысле. Знаете, агенты по актерам – это такие здоровые мужики, которые бегают в пиджаках и шляпах а-ля Аль Капоне. Никакого режиссера вы в жизни не увидите, вас к нему и близко не подпустят. А эти бегают и отшивают тех, кто приходит. Она гонялась за таким десять дней по Голливуду, он ее отфутболивал, но, слава Богу, у нее терпения хватило. Она загнала его в Макдоналдс, и когда он пожирал гамбургер и запивал его колой, она его достала, и он с набитым ртом промычал: «Ну, покажи что-нибудь». Она мне рассказывала: «У меня поднялась такая мысль: я, русская актриса, перед тобой, жующей свиньей…». Потом подумала: «А зачем я ехала за 5 с половиной тысяч километров?». Она собрала свою волю и показала. Теперь вопрос вам: а вы сможете, стоя на заплеванном полу Макдоналдса, показать этому человеку такое, чтобы у него гамбургер застрял во рту? Видите, все точно и конкретно. А когда люди планируют, они почему-то не думают об этом. История про двух студентов заканчивается благополучно – они уехали. Недавно позвонили: один уже снимается, у другого все на подходе. Это обошлось им гораздо дороже, чем они думали, и заняло гораздо больше сил, чем они предполагали. Но ребята - молодцы, потому что настояли на своем.

Эту историю я рассказываю потому, что моя главная задача, если вы хотите заниматься театром профессионально, - научить вас. Моя задача отнюдь не разуверить вас в театре. Театр прекрасен, и для меня остается первой любовью. Я лишь хочу, чтобы вы пришли в театр во всеоружии.
Имейте в виду, что в Москве 15 тысяч безработных дипломированных специалистов в области театрального искусства. Каждый год театральные вузы выпускают на улицы 300 человек. Да еще мы 300 выпускаем ежегодно. А театров, кстати, не так уж много. Сейчас в Москве 106 театров, а после Октябрьской революции в Москве их было 350, в Петербурге 280. Так что есть, куда развиваться.

Вторая цель школы – помочь людям, которые собираются использовать техники актерского мастерства, чтобы комфортнее и легче чувствовать себя в жизни. Т.е. учитывая, что вся жизнь - игра, а люди в ней актеры, мы стараемся дать людям игровые навыки из актерских техник, которые позволяют им легче достигать поставленных целей, раскрепоститься, почувствовать себя другими людьми, и комфортно играть в эту великую игру под названием «жизнь».

Играют все!

Сейчас я попытаюсь доказать вам, что все люди в этом мире играют. Как вы думаете, что я сейчас делаю? Играю, конечно. Потому что в коридоре я совершенно другой человек, дома - третий, на шашлыках - четвертый и так далее. Что вы сейчас делаете? Тоже играете. Делаете вид, что вам интересно меня слушать. Сейчас мы играем, чтобы войти в контакт друг с другом, чтобы лучше друг друга понять.

Играем мы и в другие игры. Например, подросток спрашивает маму: «Мама, у тебя есть 100 рублей?». Мама говорит: «Не дам». Либо деньги закончились, либо надоело давать. Что делает подросток, не заканчивавший курсы актерского мастерства? Первый вариант, совсем детский – заболевает. Но он сморкается, кашлять, чихает и страдает не в кладовке, а перед мамой, пока папа не выдерживает: «Дай ты ему сто рублей, пускай он отвяжется». Ребенок тут же выздоравливает, целует родителей и бежит по своим делам.

Есть еще более детский вариант игры, который, кстати, и у взрослых иногда встречается: «Вот, мама, я умру, и ты у меня посмотришь». Представьте меня в пятилетнем возрасте. Когда мама не купила мне пирожок с мясом за 11 копеек, я так себе и сказал. Причем было ощущение, что по ленинградским улицам (я родился и вырос в Ленинграде) будет ехать маленький гробик с моим тогда еще худеньким тельцем, за ним будут идти заплаканные родители. Я буду откуда-то на это взирать и тихонько говорить: «Ну, так вам и надо. Я же вас предупреждал». Потом, конечно, я выскочу, скажу: «Я здесь», все будет прекрасно, и на радостях дорогие родители накупят мне игрушек и всяких сладостей.

Слава Богу, что ни этот ребенок, ни та девочка, которая просила у мамы 100 рублей, не знают законов актерского мастерства, а то бы это девочка развела маму на 500 или тысячу. Я не говорю, что мы тут учим разводить родителей, но разводить жизнь мы учим.

Подумайте о жизни как об игре. Найдите подобные примеры, когда принцип игры работает в жизни. Мне кажется, даже сейчас вам это кажется глупостями, вы вернетесь к этой мысли рано или поздно. Даже – снова привожу мои слова из устных лекций - если мы с вами видимся в последний раз. Потому что если вы начали об этом размышлять, вы уже попались. Не к нам, а вообще. Теперь вы так или иначе будете искать ответы на эти вопросы. В следующем примере вы наверняка узнаете себя, потому что даже если описанные действия вы совершаете неосознанно, вы все равно применяете этот вариант игры. Итак, я говорю кому-то: «Дай мне что-нибудь». Человек говорит: «Не дам!». Что я делаю? Запыхтел, надулся, хлопнул дверью. Я обиделся. Только что мне было нормально, но теперь я обиделся. Но вместо того, чтобы сопеть в третьей комнате, я буду сопеть на глазах у обидчика. Вспоминаете, сколько раз вы так поступали? Или с вами? Я соплю, пока не доконаю окружающих. Меня либо пошлют, и я пойму, что ничего я сегодня не получу. Либо мне все дадут. Когда мне это дадут, я еще чуть-чуть для вида пообижаюсь, потом скажу «Ладно!» и пойду по своим делам. Я сыграл обиженного человека.

На дверях кабинета написано «Директор». О чем вас предупреждает эта табличка? О том, том, что этот человек дома может быть душенькой, напившись, он может быть полной свиньей, а сегодня в этом кабинете он играет ДИ-РЕК-ТО-РА. И вваливаться к нему как к дворнику не имеет никакого смысла, потому что вы не получите то, что вы хотите. Дайте ему директора, и он даст вам все остальное. Это принцип игры. Все друг друга предупреждают: я кассир – я выдаю тебе деньги, я бухгалтер – я считаю твои деньги, я зам. – я замещаю начальника.

Совсем детский вариант игры, для нас очень важный. Вы наверняка видели бьющихся в судорогах на полу магазинов игрушек детей. Мама пугается, что у него глазки лопнут и сердце выскочит, тащит ему игрушку, а ребенок ее классически раз-во-дит. Запомните, что бьющийся в истерике ребенок не тратит ни одной нервной клеточки и где-то в глубине подсознания занимает позицию безэмоционального наблюдателя.

Вы, наверное, заметили, что дети за одну минуту умудряются испытывать противоположные чувства: они ненавидят и тут же любят. Ребенок способен ударить кошку, от чего у взрослого содрогается сердце, и тут же поцеловать куклу, способен все отнять у брата и отдать соседу по песочнице. Ребенок переключается постоянно и мгновенно. Скажите, как мы с вами переключаемся? Взрослый человек из раздражения выходит сутками, некоторые неделями. Из депрессии и агрессии люди выходят месяцами, а из ненависти - годами. А ребенок успевает пережить это за 5 минут, не задействуя эмоции. (Кстати, не надо путать эмоции с чувствами, но об этом не сейчас). Между тем, все мы были детьми.

Знаете, на чем мы однажды попались? Это очень важно, потому что это касается той позиции, которую мы вырабатываем у нас в театральной школе и в психологической школе. Где-то в глубине подсознания ребенок сидит в мягком уютном кресле. Пока его тело работает, страдает, слезки льются, он взирает на мир с прохиндейским выражением лица. Вы заметили, что в кино часто дьявола сравнивают с ребенком? Например, это может быть маленькая девочка с хитрыми глазами.

Мы с вами однажды поверили, что все очень серьезно. Поднялись с кресла и пошли доказывать, что вы правы или кто-то не прав. Пока мы разбираемся в этой ситуации, уходят недели, месяцы, годы. Я возвращаюсь на свою позицию, мне бы отдохнуть, меня опять обижают, я снова иду разбираться – так проходит человеческая жизнь.

Почему я так подробно говорю об этой позиции? Потому что это позиция ребенка, позиция актера и позиция человека успеха, т.е. человека игры.

Эту позицию дала ребенку сама жизнь. Как только ребенок начинает воспринимать речь, его начинают грузить. Все считают, что это их обязанность. Грузят мама, папа, бабушка, тетя, улица, телевизор, государство. Представьте, что было бы, если бы ребенок серьезно относился к тому, что ему говорят окружающие люди. Он просто сошел с ума. Например: «Гуляй на улице осторожно, а то на тебя грузовик наедет», или «Вернись с дискотеки пораньше, а то тебя разуют, разденут, не дай Бог, изнасилуют». Такое программирование. А вы знаете, что кто ищет, тот всегда найдет.

Почему это позиция актера? Представьте, я играю Ричарда III в одноименной пьесе Шекспира. Убил 16 человек (а именно столько убил Ричард III в борьбе за трон). Потом пришел домой, костюм снял, грим снял, а вот образ снять забыл. И по привычке убил соседа, который мне очень давно не нравился, убил тещу, которая мне давно не нравится, близких, которые надоели, рыбок утопил в унитазе, а кошку и собаку выбросил на мороз. Но почему-то я это не делаю. Родных-близких обнимаю, с ними разговариваю, тещу не трогаю, рыбок не держу и так далее. Почему-то актер догадывается снять этот образ. Интересно, что актеры, которые каждый день играют на сцене, не догадываются, что уходя из театра, они практически все продолжают играть (они ведь у себя в вузе не изучали психологию). Например, надевают на себя такой образ: «Я – непонятый гений». Есть у вас знакомые - непонятые гении? «Да, - говорят они, - не понимает меня никто, страна не понимает». Причем, заметили, наверное, как они от этого БАЛДЕЮТ. Их не понимают – не лишайте их этой радости, они играют образ непонятого человека.

Почему это позиция успеха в жизни? Если у вас есть успешные люди рядом, у которых все великолепно и которые играючи относятся к жизни. Спросите, получит ли такой человек то, к чему стремится. Он абсолютно спокойно вам ответит, глядя в даль: «А куда оно денется?». У него есть это состояние. Кому-то удается сохранить это состояние от природы, кому-то удается это состояние раз-вить.

Запомните, играют абсолютно все. Только одни играют убогих, бедных, брошенных, нелюбимых, больных, другие играют богатых, уверенных, любимых, всеми любимых и успешных людей.

А кого играете вы?

Барон был прав

Внутренний лозунг нашей школы: «Не делайте серьезного выражения лица, все глупости в этом мире делаются именно с этим выражением лица». Это слова барона Мюнхаузена из пьесы Григория Горина.

Естественно, в этом мире все очень и очень несерьезно. Если вам нужны еще аргументы, то - посудите сами - вы однажды рождаетесь, и однажды все люди куда-то уходят (я не знаю, куда, не пробовал, а если вернусь, расскажу). Заметьте, что мы с вами поступаем как актеры. Каждый из нас понимает, чем все закончится, но мы делаем вид, что этого не знаем. Я не к тому, что все там будем, и что все очень грустно. Просто актер проживает за 2 часа то, что мы – лет за 80. Но ведь точка будет одна.

Я это говорю, чтобы вы почувствовали, что раз точка будет одна и туда комод с Мерседесами не протянешь, то по крайней мере есть возможность поиграть хотя бы раз в неделю. Так возникает игровое состояние. Кстати, именно это влечет людей на сцену – они путают сцену с игрой в жизни. Поймите, пожалуйста, в жизни все гораздо интереснее. Потому что в жизни все думают, что всё очень серьезно, а когда ты понимаешь, что все несерьезно, у тебя ряд преимуществ.

В театр ты приходишь, сдаешь пальто, получаешь номерок, ты знаешь, что это номерок, а за него ты получишь пальто, все наполнено условностями. Потом ты в буфете ешь бутерброд, у тебя благодушное состояние, ты знаешь, что сейчас пойдешь смотреть искусство. Ты пришел в зрительный зал, сел и говоришь: ну давайте, ребята, показывайте.

Обычно на лекциях я прошу студентов, чтобы по дороге к метро они обратили внимание, как все серьезны. Серьезный милиционер серьезно проверяет документы у бедного вьетнамца и серьезно думает, что он внушает страх. Бедный вьетнамец потеет, достает бумажку и серьезно думает, что испугался. Серьезно народ курит. Серьезно бомжи собирают бутылки. Серьезные молодые люди серьезно прощаются у метро, обещая завтра обязательно друг друга любить. Извините, но это завтра! А если они сейчас в поезде встретят удивительное создание, и завтра уже все будет по-другому? Это же жизнь, все течет, все меняется.

Кстати, когда завтра все будет по-другому, человеку что захочется? Чтобы завтра было как сегодня. И он начинает нервничать. А кто сказал, что если человек любил вас вчера, он должен любить вас сегодня? Кто сказал, что если зарплату платили вчера, должны платить и сегодня? Вчера ведь наверняка были сигналы, что завтра он любить не будет. И вчера наверняка были сигналы, что зарплату тоже не будут платить. Но вчера вы их не услышали, потому что вчера вы очень серьезно верили, что все будет в порядке. В этом мире все очень весело, легко и радостно, и чем быстрее это вы это поймете, тем легче вам будет в этой жизни играть.

Сегодня утром, когда вы встали с постели, вы думали, чем закончится этот день? А ведь он закончится тем, что вы ляжете в постель. Может быть, не в свою. Может, двое суток продержитесь (праздник, выходные), но ведь все равно ляжете. Значит, маленький акт пьесы должен закончиться, и у вас есть возможность остаток дня проиграть по-своему.

Я своим студентам обычно предлагаю такой ход: когда они выйдут из помещения школы (а мы занимаемся в районе метро Электрозаводская), пойти не налево к метро, а направо - там заводы, фабрики, ничего интересного. Когда я предлагаю пойти направо, меня спрашивают: а зачем? И я отвечаю: а зачем с утра вставать, если вечером ложиться. А зачем одеваться, если снова раздеваться? Зачем есть, если пища переварится, и снова захочется есть? Зачем зарабатывать деньги, если все равно их тратить? И с позиций логики это не объяснишь. Есть одно состояние, которое делает нашу жизнь удовольствием, - это состояние игры. Я пошел просто, потому что я захотел сознательно изменить график своего обычного поведения. Я сделал ненормальный поступок с позиций разума, но я сделал его по собственной воле. Когда дойдете до забора, скажите себе: я смог или смогла. И идите к метро.

Почему мы с вами пойдем к метро? Потому что мы уже с вами обещали прийти к кому-то, куда-то, что-то принести, что-то для кого-то сделать. Хорошо, если вас ждут, и вам это приятно. Хорошо, если вам что-то принесут, и вам это приятно. Хорошо, если вам должны, и вам это приятно. А если вам неудобен дальнейший сценарий? А почему бы его не поменять? Только не сразу. Сначала надо сходить направо, там подпрыгнуть, плюнуть и трижды повернуться вокруг своей оси. Иначе все пойдет не так. Да, это древний тибетский рецепт. Никто не хочет записать?

Шучу, конечно. Это называется эффект плацебо – эффект веры в то, что вы делаете. Кстати в Древнем Риме верили в то, что если в течение месяца съесть живую мышь, что в течение месяца ничего не случится. И представляете, ели мышей, и мыши были на вес золота.

Зачем я вам это рассказываю? Я не могу вас выпустить на сцену до тех пор, пока вы будете серьезно к этому относиться. Потому что вам будет очень трудно выйти на сцену. Вам захочется сделать что-то гениальное, как говорил мой художественный руководитель, директор Малого театра Виктор Иванович Коршунов: «Ну опять глобалка и нетленка». А потом говорил: «Надо укрупнить и заштамповать». А все отчего? От того, что нам значительно и авторитетно сказали, что это все очень важно.

Вспоминайте состояние игры.

Позволь себе немного лишнего

Самое главное состояние, которое мы врабатываем в школе, называется состоянием позволения. В народе это называется состоянием свободы. Нам это не очень подходит, потому что за понятием свободы закрепились значение «хаос», «беспорядок», «вседозволенность». Поэтому у нас - состояние позволения. Наличие этого состояния проверяется на очень простом примере – примере знакомства с человеком противоположного пола.

Предположим, у вас есть потребность познакомиться с кем-то, даже у меня есть эта потребность, хоть я и женат. Я иду по улице и хочу познакомиться с дамой. Можно подойти и спросить, как ее зовут, - это штамп номер 1, у этой дамы это сегодня уже пять раз спрашивали. Ладно, подойду и спрошу, сколько сейчас времени, - штамп номер 2, я уже у нее десятый сегодня. Нет, лучше подойти, взять ее под локоток и спросить, не свалилась ли она сегодня ночью с Луны, потому что вчера днем я ее еще не видел на этой планете. Вроде ничего, да? Хотя вы и понимаете, что это штамп номер 3.

Что мне мешает подойти и познакомиться по одному из этих сценариев? Конечно, внутренний монолог: «У тебя ничего не получится», «Тебя сейчас пошлют. Помнишь, на прошлой неделе послали?», «Тебе сейчас дадут пощечину. Помнишь, при тебе уже одному мужику дали пощечину?», «Ты видел, какая погода сегодня? Явно, магнитные бури, в такую погоду не знакомятся», «Ты не в форме…Да ты никогда не форме», и, наконец, спасительное: «Попробую завтра». Чтобы мужчине оправдать свое поведение, мужчина применяет такую откатную программу: «Да и она слишком уродлива, чтобы с ней знакомиться».

Заметили, когда у мужчины все хорошо, уродливых женщин нет, они появляются только тогда, когда мужчине надо оправдаться. А женщины откатываются при помощи такой программы: «Мужчина должен подходить первым». Кто вам сказал? Мама. А ей кто сказал? Ее мама. Говорят, что это традиция, и даже культура. Вы знаете, все традиции уже нарушили. Женщины сели в машины и взяли мобильные телефоны. Женщины управляют бизнесом, не хуже мужчин. Политикой тоже управляют. Тогда давайте играть в одни и те же игры. Но женщины говорят: «Нет». Как будто вокруг одни Алены Делоны, готовые наброситься на каждую проходящую женщину. А зажатых мужчин ровно столько, сколько зажатых женщин. Заметьте: это не значит, что он плохой мужчина.

Но женщина ждет. Неделю, месяц, год, десять лет. Потом ей приходит мысль об испорченной карме, о проклятии в четвертом поколении, о неработающей чакре, которая отвечает за эти вопросы. Либо приходит на ум легенда, которую тоже придумали, чтобы не позволять себе, - о второй половинке, которая где-то еще созревает. Один психолог ответил на это так: «В этом мире два миллиарда ваших половинок». Разного роста, национальности, цвета кожи и примерно вашего возраста. Но для того, чтобы ни с кем не знакомиться, мы придумываем, что где-то есть эта половинка, обязательно есть. Вокруг огромное количество одиноких людей, так почему бы двум одиночествам не соединиться? Нет, они себе этого не позволяют.

У нас в Школе работает секретаршей молоденькая девушка, которая постоянно мне твердит, что ее никто не любит. Однажды она меня доконала, и я ей говорю: «Слушай, Ань, а ты не пробовала себя предлагать?». По-нормальному, раз так хочется любви, раз хочется семьи, мужа или друга. Подойти на улице к молодому человеку и сказать ему: «Вы знаете, так хочется любви». Пусть даже он и не скажет, что готов помочь. Великая культура позволения – это еще позволить себе принять «нет». Кто сказал, что все должны вам помогать? Он возможно скажет «нет», но он первый, а сто первый скажет: «Девушка, вы знаете, а давайте попробуем», и вы увидите нормальное лицо. Но вы этот день могли бы просидеть дома, сокрушаясь об отсутствии вашей второй половинки.

Вопрос не в испорченной карме или чакре, а в том, что я не могу себе позволить подойти к человеку и сказать ему, что я от него хочу. Потому что я не знаю, что я хочу. Желание бывает такое: «Я хочу большого, светлого и пушистого», - ну подарят вам плюшевую игрушку на день рождения. Потому что непонятно, что такое - большое, надежное и чистое. Небо? Понимаете, механизм сознания работает очень четко, вы формулируете, что вам нужно, и вы это получаете. А мы ставим неточные задачи и не можем получить от жизни то, что хотим.

С помощью этих примеров я хочу вам показать, что состояние позволения – это великое состояние, которое ведет нас к успеху на сцене или в жизни. Кстати, что касается сцены, то это – выйти и сейчас сплясать польку-бабочку. Изобразить любую вещь. Пошалить. Представьте, что вы сейчас выходите на середину комнаты и танцуете бабочку. У вас сразу же включается внутренний монолог: «Еще не то обо мне подумают». Это и есть непозволение. А каких мощных страстях на сцене может идти речь, если человек не может выйти и сплясать здесь бабочку?

Позволения не хватает объяснить начальнику, что ваш труд стоит гораздо дороже, чем вы получаете. Ведь надо подойти и объяснить: не орать, не в кулуарах шептать. Здесь, правда, возникает вопрос: а действительно ли он стоит дороже? Позволения не хватает объяснить близким, что пора бы общаться по-человечески, а не орать друг на друга. Объяснить друзьям, что пора заняться каким-то интересным и серьезным делом. Объяснить людям, которым вы что-то продаете и куда-то призываете, что вы хотите от них и куда зовете. Позволения не хватает, чтобы поменять работу, если уже получил сигнал, что на этой работе уже ничего хорошего больше не будет. На что менять? Задайте этот вопрос мозгу и спите спокойно. Он вам предложит. А если вы сказали: «На что менять? Это невозможно!», - это как будто вы включили компьютер и – выключили. Позволения не хватает покинуть круг друзей, когда вы понимаете, что вы его переросли. Позволения не хватает выйти на сцену и чувствовать себя свободно.

Причем здесь наша школа? Когда вы здесь выходите на сцену, используя специальное состояние, которое мы с вами нарабатываем на занятиях, вы здесь на сцене начинаете страдать, ненавидеть, истерить, любить, орать, шептать, петь. При этом вы позволяете себе то, что вам якобы не нужно в жизни. Представляете, выходит взрослый человек на сцену и говорит: «Быть или не быть?». Это маразм с позиций разума. Или бабочку танцует. Ненормальный! Но это с позиций разума. Мы же в нашей школе нарабатываем специальное состояние, которое ваше сознание запоминает и автоматически транслирует его на все ваше поведение в жизни. И это делает ваше состояние в жизни комфортным, игровым.

Вот почему за актерами закрепилась слава наиболее свободных людей, хотя это не всегда так. Но театр действительно ведет к свободе. Вот почему дореволюционной России театральное искусство преподавалось как предмет в любом институте, в любой церковно-приходской школе, в любой гимназии. В любой купеческой и аристократической семье был театр, причем никто никому билетов не втюхивал и никто никому не продавал свой труд. Люди понимали, что в театре они изучают новые возможности своего сознания, познают глубины своих переживаний. В ХХ веке театр превратился в товар. У нас были введены такие ярлыки: народный артист и заслуженный артист. Как вы думаете, чем отличается народный от заслуженного? Я вам скажу: пенсией. Хотя считалось, что объемом любви народной. Только как ее измерить, никто не понимает. На Западе проще: этот стоит 5 миллионов долларов, а этот 10. Тот, кто дороже, приносит больше прибыли. Вот это честно и конкретно. Вложили в человека, а потом снимают с него купоны.

Вы умеете играть! Без уныния и усталости.

Мы здесь вам ничему не учим, еще раз повторяю, мы просто возвращаем то, что у вас было. Когда к нам в школу приходят заниматься актерским мастерством, я никого не прошу прочитать басню, стихотворение или прозу. Почему я уверен, что все они и вы, читающие эти строки, можете играть? Вы здоровые нормальные люди с нормальными реакциями. Если вы были детьми, значит, вы сможете играть на сцене.

Если вы посмотрите на ребенка в песочнице, вы увидите абсолютно свободное существо от макушки головы до кончиков пальцев. Голос – ребенок орет по 3-4 часа на улице. Актер после двух часов на сцене срывает голос. Куда все делось? А помните, как нам говорили: «не маши руками», «не мешай папе», тридцать раз подзатыльники, и потом у человека проблема, куда деть руки. Потом нас призывали не орать и говорить потише. Потом нам объяснили, что в этом мире все болеют и умирают. Если бы вам не сказали: «не сиди у окна, простудишься», вы бы никогда не простужались у открытого окна. Потом нам объяснили, что в этом мире надо вкалывать, вкалывать и вкалывать. Но мы живем с вами в веселое время и знаем, что, сколько ни вкалывай, богаче не будешь, поэтому пора вкалывать тем, что выше шеи, т.е. немножко думать. Слава Богу, у нас в последнее время появилась психология, которой в Советском Союзе не было до 1990 года, и которая может помочь человеку разобраться в себе.

В нас вкладывают программу, что надо обязательно закончить школу, а то не дадут аттестата, без аттестата не будет профессии и хорошего места, без хорошего места не будет хорошей зарплаты, без хорошей зарплаты нам не выдадут хорошей пенсии, а без хорошей пенсии нас не смогут хорошо похоронить. И человек с тремя высшими образованиями имеет пенсию, на которую невозможно прокормить даже любимого кота.

Я не знаю, откуда берется программа, что надо потеть изо всех сил, зарабатывая себе на кусок хлеба. Или – если ты не написал своего первого стихотворения в двухлетнем возрасте, сидя на горшочке, или не сочинил музыкальной пьесы в том же возрасте, едва дотянувшись пальчиком до фортепиано, то – кто ты? Обыкновенный – в скобках бездарный, чтобы не обижался – нормальный, и чтобы уважал себя – интеллигентный человек. Вот и бродим мы, интеллигентные люди, уныло по этой жизни. Но хорошо, что ребенок иногда все-таки в нас просыпается и подзадоривает нас что-нибудь отчебучить.

Предлагаю познакомиться с ребенком, если кто-то потерял с ним связь, заново, позволить ему управлять своей жизнью, чтобы мне было комфортно и легко существовать в жизни, а если вам хочется играть на сцене - чтобы ребенок помог вам освоить это удивительное явление, которое называется театр, чтобы вы чувствовали радость, играя на сцене.

К сожалению, мои сорокалетние однокурсники, заслуженные артисты, которые не стали знаменитыми, но играют во МХАТе, Малом театре, говорят мне такие вещи: «Знаешь, прихожу на распределение ролей, и думаю: только бы не назначили, эти монологи Островского такие длинные, надоело». А им только сорок лет, они должны еще только начинать творить. Мужчины в театре начинают раскрываться после сорока. А они уже выдохлись. Театральная мудрость приходит не в двадцать, а ко времени ее прихода желательно сохранить здоровье, психику, молодость, красоту, обаяние. И с каждым годом у человека мудрого лицо должно разглаживаться. А посмотришь на наших стариков-актеров – сморщенность и обида на этот мир. Они думали, что их будут любить всю жизнь. Кто им это сказал? Михаил Жаров, который доживал свои годы в Малом театре, в шестидесятилетнем возрасте ходил по улицам, приставал к детям, задавая им только один вопрос: «Ты меня знаешь?». Ребенок, отшатываясь, говорил: «Нет!». А он приходил в театр и плакал. Так нельзя жить. При том, что Жаров был колоссального таланта актер.

Они не делают ничего особенного

Напоминаю, что на сцене вы не делаете ничего, чего не делали бы в жизни. Сегодня вечером у вас будет великолепная возможность это проверить. Возьмите кассету с любимым фильмом и любимым актером и выберите момент, который вызывает у вас ощущение восторга. Я помню, как 10 лет назад провел эксперимент, по-моему, я выбрал что-то с Харрисоном Фордом. Проследите последовательность его движений, как поворачивается голова, где находятся руки и как движутся ноги. Скопируйте кусочек поведения вашего героя. А потом, когда сделаете, задайте себе один простой вопрос: сделал(а) этот великий актер или актриса что-нибудь такое, что вы уже миллион раз не делали в жизни? Понятно, что Джеки Чан садится на продольный и поперечный шпагат. А так - ничего. Определенный набор элементарных движений и фраз, которые мы миллион раз делали в жизни, собранные в определенной комбинации и сверху намазанные маслом впечатлений, которые вызывают восторг.

Тот же Харрисон Форд, гроза женских сердец, однажды объяснялся в любви своей партнерше. У него красиво складывались морщины на лице, текли слезы (а хороший актер плачет через пятнадцать секунд, а если не умеет плакать, то есть глицерин), женщины в умилении и восторге трепетали. Хорошо, что оператор вовремя увел камеру в сторону, иначе мы бы увидели, как Харрисон Форд заржал, расплескивая глицериновые слезы, а потом в газетах написали, что после съемок этого фильма ввиду перенесенных душевных переживаний он полгода лечился в тибетском монастыре. Но это пиар, потому что он ничего не переживает из того, что он играет на сцене, иначе бы давно сошел с ума. Вы представляете, что значит серьезно сняться в фильме «Чужой»? А в «Терминаторе»? А в «Апокалипсисе сегодня»? Все голливудские актеры работают по системе Михаила Чехова, сохраняя психику в абсолютном покое, в отличие от наших актеров.

К сожалению, внимание актеров переключилось с того, что они делают на сцене на то, что они с этого получат. Мы пытаемся вернуть искусство к изначальной его точке, когда вы учитесь играть, не важно, для профессиональной сцены или для жизни. Играть, чтобы вы могли это состояние уметь применять.

Наша учебная программа

Первый предмет программы актерских курсов Театра-школы «Образ» – это актерское мастерство по системе Михаила Чехова. До 1928 года Михаил Чехов работал у Станиславского во МХАТе, потом уехал и работал за границей. Если вы наберете его имя в поисковой системе Интернета, то вы увидите, что Англия, Франция, Германия, Америка – это те страны, в которых работают по системе Михаила Чехова. В Америке ему построили школу, он работал там педагогом, актером и режиссером и педагогом по разработке ролей для голливудских звезд: Мэрилин Монро и Марлона Брандо. Кстати, в американском кино никто не работает с актером, режиссер дает актерам роли и 2-3 недели на разработку роли, потом начинает снимать кино. Вы, если умеете, готовите роль сами или нанимаете человека, который для вас ее разрабатывает. В частности, таким специалистом был Михаил Чехов. Накопленный опыт был собран в книгу – это 176 страниц текста, 36 упражнений для подготовки тела, голоса и психики к воплощению образа на сцене и собственно по воплощению образа. В 1954 эта книга вышла в Америке, в 1991 году – в России, когда был снят запрет на публикацию трудов эмигрантов. Я этой системой занимаюсь с 1986 года, в актерских кругах система ходила в перепечатках еще до официальной публикации, она меня сразу удивила своей простотой и доступностью.

Бытует мнение, что система Михаила Чехова предназначена для актеров, получивших образование и имеющих опыт игры на сцене. Но важна следующая вещь – актеры, которые учатся в театральном вузе, не знают психологии. Поэтому приходится до всего доходить своей головой, либо шишками на голове. Так как у нас есть предмет «Психотехника», мы вам объясняем суть всех этих упражнений, чего не объясняет нашедший их интуитивно Михаил Чехов, и для вас этот материал становится доступным, легким и понятным. Кстати, в западных театральных школах преподают психологию.

Итак, программа. Через 6 месяцев занятий вы должны точно понимать, как готовить роль, уметь создавать образ на сцене и запускать его в игровую ситуацию на сцене, либо в жизни. Программа разбивается по следующему принципу: первый месяц – это период наблюдения, т.е. вы воспроизводите подсмотренные в жизни фразы, жесты, движения. Напоминаю, что вы выходите на сцену незаметно, и так же незаметно начинаете играть.

Второй месяц – произвольные образы, которые резко отличаются от вас в жизни, это старики и старухи, мальчики и девочки, сказочные герои, социальные герои различного статуса. Задача второго месяца обучения - уйти от себя, вы должны научиться показывать не себя, а образ на сцене.

Третий месяц – это литературные образы, привязанные к драматургии, вы берете образ из пьесы и демонстрируете его на показе. Все показы, кстати, открытые, на все показы вы имеете возможность прийти, посмотреть, что делают в соседних группах.

Три месяца составляют первый цикл – в течение этого цикла студенты получают навыки наработки состояния игры. Для тех, кто пришел за тем, чтобы использовать игровые навыки в своей работе (менеджеры, консультанты, продавцы), этого оказывается достаточным, и они нас покидают. Обычно две трети группы остаются на второй цикл.

В течение второго цикла задача студента показать монолог, т.е. студент играет на сцене целый кусок роли, и отрывок из спектакля, который разрабатывается во взаимодействии с партнерами. На третьем цикле мы делаем полноценный спектакль и играем его на профессиональной сцене перед зрителем, который платит за это деньги.

В программу входит работа с драматургией. Мы берем 10 пьес (мои первые ученики читали 54 пьесы), на которых мы с вами изучаем приемы работы с драматургией: способ переноса образа в воображение, из воображения в экспликационный план поведения вашего героя, воплощение образа на сцене. Параллельно идет наработка состояния позволения. В работу с драматургией обязательно входит обсуждение пьесы, способы трактовки основной идеи и образов героев.

Следующий предмет – пластика и голос. Этот предмет служит, чтобы наработать в теле и голосе навыки пластичности, чтобы вы могли воплощать голос и тело другого человека. Он по-другому ходит, по-другому сидит, по-другому говорит, по-другому действует. Мы здесь идем вразрез с другими театральными школами, потому что там принят целый комплекс специфических упражнений: например, сценическая речь, благодаря которой через два года у студента появляется чрезмерная неестественная артикуляция. Мы предлагаем такой комплекс упражнений, который позволяет соединить внутреннее переживание с движением, которое рождает это внутреннее переживание, и со словом, которое рождается в результате этого переживания.

Следующий предмет – психотехника. Я уже о нем говорил, это наработка состояния, с помощью которого вы будете творить на сцене и вытворять в жизни. Кстати, корень у слов «творить» и «вытворять» один и тот же. И Господь Бог создал нас по подобию своему, а он был Творцом. Значит основное предназначение человека – творить. Переход из одной системы знаний в другую – все равно, что переход из одной аудитории в другую. Аудитории разделяет дверь, на древнерусском языке дверь – это створки, дверь нужно рас-творить. Психотехника позволяет нам разобраться, откуда берутся чувства, эмоции, желания, как они работают и как ими управлять, и что такое вдохновение. Поймите, пожалуйста, вдохновение есть у всех. Потому что без вдохновения вы бы сегодня сюда не пришли. Могли бы пойти в кино. Небольшое, но вдохновение. Без вдохновения невозможно пойти в парк погулять. Без вдохновения невозможно пойти искать любовь. Без вдохновения невозможно пойти искать дело. Вдохновение есть у любого человека. Другое дело, что нам вдолбили, что вдохновение – это когда с утра просыпаешься непонятно с какой температурой, а тебя мучит, пучит, корежит. Нет, вдохновение – это вещь вполне здоровая. Еще одна задача психотехники – избавить человека от автоматически появившейся в нем программы бездарности. Я вас уверяю, что вы все уверены, что одарены. Даже наверно повторяете это про себя. А раз повторяете, значит не очень уверены. Это актуальный вопрос, особенно для тех, кто готовится поступать в театральный вуз: одарен я или неодарен. Кстати, в детском саду мы почему-то об этом не думали, это потом нам сказали, что нужно оценивать себя по степени одаренности.

Программа эта может попадать к нам в сознание совершенно случайно, ее могут ввести к нам в сознание люди, которые втюхивать нам что-нибудь гениальное. Вспомните «Черный квадрат» Малевича. Не хочу нарушать вашу любовь к Малевичу, но я там ничего не вижу, хотя он по-своему интересный художник, литератор, историк. Малевич не сам придумал квадрат, он его свистнул у английской протестантской церкви, это знак бесконечности конца XVII - начала XVIII вв. В последние 2 тысячи лет никто ничего нового не создавал, все друг у друга только воровали. Когда при мне говорят, что я, мол, что-то создал, то я улыбаюсь, чтобы не обижать человека, потому что все создали древние египтяне. А когда один человек на вводной лекции возмущенно сказал: «Нет, они не создали компьютеры», человека почему-то это обидело, я ответил: «Им не нужны были компьютеры, у них была телепатия». Когда Малевич нарисовал «Квадрат», он стоил 18 долларов. Сейчас он стоит миллион. Почему? Малевич, может быть, пошутил, Бог с ним. Но был другой человек, который сказал: «Надо продать «Квадрат»? Сейчас продадим!». Он убедил 10 человек, что там что-то есть. 10 человек встали и восторженно стали смотреть на «Квадрат. Каждый одиннадцатый подходит, смотрит на «Квадрат: «Не понял… Это что такое?». Десять ему: «Ты что?!». Он: «Да. Что-то есть…». И восторженно встает с ними рядом. Я, конечно, утрирую, но по сути это происходит именно так

Либо человек плюется, говорит, что это ерунда, и уходит, и ему кажется, что он свободен от чужого влияния. Нет, его тоже поймали. Потому что он пойдет и будет всем рассказывать, что видел «тьфу» за миллион долааров. Его спросят: «Как? Нежели «тьфу» - и за миллион долларов? Где?». Люди, которые продают, это колоссальные психологи, они – настоящие игроки. Они прекрасно знают, что в этом мире люди живут на двух реакциях, запомните, пожалуйста, это вам пригодится. Когда человек воздействует на вас, он от вас требует двух реакций: либо прими меня, либо отвергни меня. Допустим, я вижу «Квадрат», я делаю «Ооо!», достаю деньги и покупаю, если нет денег, иду всем рассказываю, какое это «Ооо!», - рекламирую товар. Вторая реакция: «Тьфу!», не покупаю, потому что зачем деньги тратить на это «Тьфу!», но иду всем рассказываю, что это «тьфу-тьфу-тьфу!» - и тоже рекламирую товар. Таким способом продается вообще все на свете, таким способом люди воздействуют друг на друга.

Вспомните, кстати, если ли у вас сценарии таких реакций в вашей жизни? Пример из практики нашей психологической школы. Женщина возвращается домой после одной из первых лекций в хорошем настроении. Ее муж спрашивает: «Ты принесла хлеба?». Она говорит: «Нет». – «Почему?». Она тут думает о нематериальных вещах, наслаждается легкостью бытия, а он про хлеб. «Потому!». Что после этого начинается? Крики, вопли. Вы знаете, что в каждой семье есть такие сценарии: я - тебе, ты – мне. Я тебе помощнее, мне хорошо, тебе не очень. Правда, мне хорошо некоторое время, потом мне надо еще кому-то дать, чтобы мне снова стало хорошо. В этой ситуации проигрывают все.

Кроме того, кто стоит в стороне и усмехается или говорит: «Ну ладно, поиграли». Кроме настоящего игрока, заметьте - не злого, просто понимающего, что все – игра. А злость, ненависть – это свидетельство очень серьезного отношения к жизни, это попадание на реакцию. Как можно свободным и комфортным, если любой человек может развести вас на любую реакцию и вогнать в невыгодную вам ситуацию?

Приведу такой пример. Подходит ко мне человек и говорит: «Ну что, идиот?». И пошел дальше, даже не стал ждать ответа. «Эй, подожди, ну-ка давай разберемся!». Он меня поймал. Но это грубо. Более мягкий пример. «Ты знаешь, ты сегодня что-то плохо выглядишь». Половина из нас побежит к зеркалу. Вторая половина будет себя убеждать, что нет, все нормально, все хорошо, т.е. у них включится внутренний монолог, и они еще долго будут на этом зациклены. А всего-то одна фраза. Внутренний монолог у кого-то в итоге выльется во фразу: «Сам ты урррод!». И вы снова попались.

Состояние, которому мы учим, – это отсутствие всяких реакций, разрушительных реакций, когда вас невозможно развести на реакцию. Потому что именно тогда вы будете виртуозно играть на сцене и в жизни, именно тогда ваша игра будет настоящим творчеством.